Уже прошло несколько месяцев после нашего возвращения, но мне до сих пор трудно поверить в то, что все происшедшее с нами было в реальности. В самом деле, увидеть собственными глазами самые легендарные астрономические места Америки, о которых еще в далеком прошлом перечитано множество книг, будораживших воображение, и по сей день кажется совершенно невероятным.

Идея этого суперпроекта зародилась у меня несколько лет назад, когда я случайно узнал об ознакомительном визите в нашу страну большой группы американских астрономов, в том числе и любителей, организованной журналом Sky & Telescope. Во время этого тура, ставшего возможным благодаря окончанию периода холодной войны, они посетили ведущие астрономические обсерватории бывшего Советского Союза.

Позже, оценив с помощью знающих людей минимально необходимые для путешествия по Америке, финансовые расходы, я убедился в том, что они оказываются не настолько уж и нереальными (примечание: дело было до августа 1998 года). Самым серьезным на тот момент сдерживающим фактором был для меня разговорный английский язык, знание которого, хотя бы на минимально необходимом для общения с окружающими уровне было обязательным условием. Поэтому подготовка к экспедиции началась именно с этого. Параллельно языковой подготовке началась также переписка с некоторыми американскими астрономическими обществами, которые могли бы дать советы по оптимальному планированию маршрута нашего будущего путешествия — ведь переезжать по чужой стране планировалось "дикарем", без какой бы то ни было посторонней помощи. Однако ответ приходил в лучшем случае на одно письмо из десяти. И лишь в последующем стало ясно, почему это происходило — американцы очень занятые люди, часто имеющие две, а то и три работы, живущие в очень напряженном ритме. Поэтому я особенно благодарен тем из них, кто нашел время подробно ответить на мои вопросы и дать практические рекомендации и разъяснения в связи с нашими намерениями.

Наконец, после долгих сборов, решения длинной череды присущих столь сложной экспедиции сопутствующих проблем, отнявших у меня, как у организатора, массу времени и нервов, 27 сентября 1998 года наша группа в составе четырех человек оказалась в международном аэропорту Лос-Анджелеса. Среди первых смешанных чувств человека, впервые ступившего на американскую землю, мне запомнился лишь душный вечер, шум потоков мчащегося транспорта, толпы спешащих людей. Но времени у нас оставалось "в обрез" для того, чтобы перебраться в соседний аэропорт и успеть на последний в тот день самолет в южную Аризону. К сожалению, на этот самолет мы все-таки опоздали. И здесь мы впервые столкнулись с искренним, бескорыстным стремлением многих простых американцев, часто случайных прохожих, к которым мы обращались за помощью оказать ее нам, понимая в какой непростой ситуации мы оказались. Воспользовавшись их советами, мы решились добираться до Аризоны ночным автобусом. Помимо значительной экономии средств в ночном путешествии по Америке усматривалась какая-то особая экзотика.

Аризона.

Утром, через 9 часов пути в комфортабельном автобусе мы прибыли в Финикс — столицу штата, откуда еще через час, после небольшой остановки автобус доставил нас в Тусон (Туссан — как называют его американцы). Здесь, несмотря на полуторачасовое опоздание автобуса нас встречал экс-президент астрономической Ассоциации Тусона Дин Кетелсен — этакий огромный бородач с типично американской внешностью. Именно с ним у меня шел активный обмен посланиями по электронной почте, в которых обсуждались все подробности предстоящего визита. Дин — профессиональный оптик, работающий над самыми большими в мире астрономическими зеркалами. Но в душе он заядлый любитель астрономии с многолетним стажем, добившийся выдающихся результатов в астрофотографии. К сожалению, мы сразу же преподнесли Дину неприятную новость — из-за болезни с нами не смог поехать водитель группы, отказавшись от поездки буквально за два дня до отъезда. Это тут же поставило под удар весь наш проект, ведь передвигаться по Америке планировалось на автомобилях, взятых нами на прокат. И решение нашей транспортной проблемы тяжелым грузом легло на плечи Дина.

Сразу же с автовокзала мы поехали к нему на работу. Поэтому первым весьма интересным объектом, который мы посетили была лаборатория астрономических зеркал Аризонского университета. Именно здесь и работает Дин Кетелсен. Расположенная в весьма скромном здании — под трибунами местного футбольного стадиона, лаборатория занимается изготовлением самых больших в мире монолитных астрономических зеркал диаметром до 8,4 м. Здесь освоена новая технология литья облегченных ребристых заготовок. В качестве материала используется достаточно легкоплавкий пайрекс, а не ситалл, что становится возможным благодаря сильной ребристости и ажурности тыльной поверхности. Толщина лицевой части зеркала не превышает 10-15 см. Это обеспечивает быстрое остывание зеркала телескопа при суточном изменении температуры, несмотря на его огромный диаметр. Помимо прочего, это также позволяет уменьшить время остывания заготовки в печи до 3 месяцев без появления в ней внутренних натяжений. В процессе нагрева расплавленное стекло растекается по предварительно выложенной огнеупорной форме из пористого материала, который легко удаляется (выскабливается) из образующихся сот после остывания заготовки. Преимуществом применения достаточно легкоплавкого пайрекса является также и то, что печь, в которой производится плавка и в которой находится расплавленное стекло вращается со скоростью, обеспечивающей появление у лицевой поверхности будущей заготовки заданной параболической формы. В день нашего посещения лаборатории в печи велась плавка очередной заготовки, а в соседнем зале Дин показал нам огромный полировальный станок, на котором шел процесс доводки 6.5-метрового параболического зеркала.

Для разгрузки зеркала и поддержания его точной формы как в процессе изготовления, так и после установки в оправу телескопа используются современные компьютерные технологии, оставившие в прошлом хитроумные механические конструкции. Среди последних работ лаборатории — два 6,5-метровых сверхсветосильных параболических зеркала (Большой бинокулярный телескоп) и такое же зеркало для замены оптики Многозеркального телескопа. Готовится к шлифовке 8,4-метровая заготовка. Здесь же разрабатывается проект оптики для космического телескопа следующего поколения с диаметром зеркала 6 метров.

Следующим интересным объектом на нашем пути была любительская, но оснащенная по последнему слову обсерватория "Вега-Брэй". Названная по имени основателей и совладельцев Эдуардо Веги и Макса Брэйя — первый из них по профессии врач, второй — профессиональный оптик. Обсерватория построена для тех любителей астрономии, которые хотят понаблюдать и пофотографировать южное небо в лучшие любительские телескопы известных фирм-производителей — от 400-мм Добсонов и 300-мм Шмидт-Кассегренов фирмы Meade до 280-мм рефрактора. Однако главным телескопом обсерватории является 500-мм телескоп Максутова-Кассегрена, оптика которого была изготовлена самим Максом Брэйем. Телескоп оснащен всем необходимым для получения и обработки изображений. Провести время на обсерватории можно только по предварительной заявке и, несмотря на то, что стоит это недешево, желающих для этого более, чем достаточно. Нам, как первым русским, здесь все было предоставлено бесплатно, за что мы очень благодарны ее хозяевам.

Открытая астрономическая площадка оснащена двумя мощными бинокулярами — 150-мм фирмы Fujinon и российским 110-мм БМТ-110. Кстати, американцы очень довольны нашей оптикой, ставя ее по качеству на один уровень с японской. Хозяева обсерватории готовились к встрече с нашей группой. Для нас были подготовлены невиданные по роскоши номера гостиницы SkyWatcher, оснащенные всем необходимым для астрономов-любителей. В тот вечер был и прекрасный ужин, приготовленный женой Эдуардо — Патрисией, и фото на память в холле гостиницы, где висит большая карта мира. По сложившейся традиции на этой карте булавками отмечаются те места, из которых приезжали посетители. На карте буквально не хватало места булавкам на территории Северной и Южной Америки, Западной Европы и многих других уголков мира. Но существовало огромное, совершенно пустое пространство, которое еще не было отмечено посетителями (надеюсь, читателю уже ясно, о чем идет речь). Поэтому владелец обсерватории Эд Вега с особым удовольствием закрепил очередную булавку в самом центре этого пустого пространства, расположенного на огромном азиатском континенте, да еще к тому же в центре Сибири. Мы были здесь первыми представителями России — пионеры, как называли нас американцы.

Закончился праздничный ужин, большинство гостей и даже самые заядлые наблюдатели уже разошлись по своим номерам. А я тем временем вышел на улицу к площадке с бинокулярами. Стояла теплая южная ночь — в этом ночном безмолвии передо мной открылась удивительной красоты картина — невиданные, недоступные жителям северных широт созвездия горели вдоль южного горизонта, и совсем к непривычному для меня месту — чуть ли не к зениту подбирался Орион. Я прильнул к окулярам БМТ и, переходя от одного объекта к другому, всматривался в усыпанную звездами черную бездну южного неба. В тот момент я совершенно забыл о том, что нахожусь в чужой стране, на противоположной стороне земного шара.

За наблюдениями время пролетело незаметно. Было уже половина третьего и только осознание того, что в 6 утра мы должны возвращаться в Тусон, а на сон осталось всего три с половиной часа, заставило меня завершить наблюдения.

Аризона — удивительное с точки зрения астроклимата место: здесь только 2 месяца в году — в июле и августе, в период муссонов — почти непрерывно идут дожди, все остальное время стоит безоблачная погода. Именно поэтому в этом районе расположена целая сеть крупных обсерваторий, принадлежащих различным университетам. Эти обсерватории строились на вершинах горных хребтов, опоясывающих долину Тусона. Одной из таких обсерваторий, расположенных в восточном от Тусона направлении, является NОАО — Национальная оптическая астрономическая обсерватория Китт-Пик — лучшая обсерватория США на территории североамериканского континента. Ее строительство началось в конце 50-х годов. До обсерватории около 3 часов езды на автомобиле из Тусона. Именно туда мы и должны были отправиться на следующий день.

Рано утром в девятиместном вэне Дина Кетелсена, взявшего ради нас отгул на работе, мы отправились в дорогу. Обсерватория находится на вершине одного из далеких горных хребтов, окольцовывающих долину Тусона. Примечательно, что при идеальной атмосфере ее можно даже рассмотреть в телескоп из самого города, хотя расстояние до нее около 90 километров.

Ненадолго останавливаемся в местечке, которое по праву можно назвать "кактусовым лесом". Гигантские кактусы — главная достопримечательность Аризоны, я бы сказал ее символ. Эти многометровые растения, достигающие в здешних краях совершенно грандиозных размеров (более 5 метров) и чем-то напоминающие людей, возносящих руки в небо, тысячами стояли на склонах ближайших сопок.

Тем временем, дорога ведет нас все выше и выше в горы. Небо становилось все более синим, а испепеляющий зной долины постепенно сменялся на живительную прохладу. Наконец, горный серпантин приводит нас к цели. Высота над уровнем моря около 2500 м. Мы подъезжаем к главному павильону обсерватории, знакомому по ребристым очертаниям башни, в котором установлен — 4-метровый телескоп Ричи-Кретьена (точное значение его светового диаметра 3,81 метра). Телескопу присвоено имя Николаса Мэйола — первого директора NOAO, внесшего значительный вклад в развитие обсерватории. Павильон телескопа расположен на очень небольшой по размерам скальной площадке. Дин приглашает нас внутрь. Из-за стеклянной перегородки один из самых современных американских телескопов с его характерной полярной "подковой" оказывается как на ладони. Проходим по остекленной смотровой площадке, расположенной в верхней части павильона. Отсюда в одном направлении открывается потрясающий вид на далекие горные хребты, в другом — на все башни и павильоны обсерватории. Ее территория буквально заставлена десятками самых разнообразных по виду и размерам астрономических павильонов как для исследования Солнца, так и объектов дальнего космоса.

Вечером нас ждало участие в ночном шоу, проведение которых, также как и экскурсий по обсерватории для посетителей, желающих увидеть чем занимаются ученые-астрономы, является незыблемой традицией для всех без исключения американских обсерваторий. За посещение взимается определенная плата, что является одной из статей дохода обсерваторий. Оплата в зависимости от программы пребывания может быть как незначительной, так и довольно солидной, если посетитель хочет поработать с оборудованием и, скажем, получить для себя серию изображений с ПЗС-камерой. На обсерватории Кит-Пик для этого служит 400-мм телескоп Шмидта-Кассегрена фирмы Meade — крупнейшего в мире производителя компактных зеркально-линзовых телескопов. Посетителям, а их было около 10-ти человек (все американцы) и четверо русских был показан ряд наиболее интересных небесных объектов: шаровое звездное скопление М13, рассыпавшееся на звезды до самого центра, планетарная туманность М57, которая казалась ослепительно яркой, несмотря на большую фазу Луны, Юпитер с ярко выраженным цветом его полос и Сатурн, в кольце которого я столь отчетливо впервые в жизни увидел щель Кассини. Хотя ожидавшейся мной идеальной стабильности атмосферы в тот вечер я все же не отметил.

На следующей день нас ожидала поездка на обсерваторию, носящую имя известного американского астронома Фрэда Л. Уиппла, и к находящемуся на соседней вершине Маунт Хопкинс на высоте более 2800 метров павильону со знаменитым многозеркальным телескопом MMT. На этот раз благодаря договоренности Дина Кетелсена мы отправились в путешествие в машине Дэна Брошоуза — директора Центра посетителей обсерваторий MMT и Ф. Уиппла. Этот комплекс обсерваторий расположен в 65-ти километрах от Тусона на вершинах юго-западного горного массива — в почти противоположном от Китт-Пик направлении. Около здания Центра посетителей группа прибывших сюда туристов пересаживается из своих машин в специальный автобус, предназначенный для езды по крутой горной дороге. Все пассажиры пристегиваются ремнями безопасности и около часа автобус натужено ползет вверх по проложенному вдоль крутых склонов извилистому серпантину старой горной дороги, построенной для некогда процветавших в этих краях медных приисков. Однако и после реставрации дорогу вряд ли можно отнести к числу безопасных. Обсерватория им. Фреда Уиппла расположилась на вершине одного из горных хребтов на высоте около 2500 метров. Несмотря на палящее солнце, из-за большой высоты здесь довольно прохладно. Экскурсовод, а их роль здесь выполняют члены местных любительских астрономических обществ, заводит нас в павильоны 1,2-метрового и 1,5-метрового телескопов-рефлекторов. Эти довольно компактные инструменты используются главным образом для исследований в инфракрасном диапазоне спектра. Недалеко от этих павильонов, на открытой площадке расположился знакомый по старым журнальным фотографиям гамма-телескоп с составным 10-метровым зеркалом. Этот телескоп регистрирует в атмосфере вспышки черенковского излучения, порождаемые электрон-позитронными парами, которые в свою очередь возникают при облучении атмосферы космическими гамма-квантами.

После осмотра основных достопримечательностей обсерватории мы снова садимся в автобус, который и должен нас доставить к конечному пункту нашего путешествия. Он расположен в нескольких километрах отсюда, на возвышающемся над нами соседнем скалистом пике. Там и находится павильон MMT с его характерным угловатым профилем. Через полчаса напряженного крутого подъема организаторы устраивают небольшой привал среди ветвистых сосен, так напомнивших мне таежный сибирский пейзаж. Случайно разговорились с некоторыми американцами, участвующими вместе с нами в этой поездке. Один из них путешествует со своим старшим 13-летним сыном. Для него это единственная поездка, которую он может позволить себе в течение года из-за ограниченности семейного бюджета, потому что дома его ждут еще шестеро детей. Кстати, многодетные семьи — норма для современной Америки. Со своей стороны американцы были крайне удивлены появлением в такой глубинке людей из России.

Следующий участок дороги будет наиболее трудным, т.к. крутизна подъема достигает в некоторых местах 20-25 градусов. Группу разбивают на части и перевозят в огромном мощном джипе. Нам было приятно услышать, что посетителей из России приглашают первыми.

Тем временем мы медленно взбираемся на вершину, на которой наконец-то появляется белоснежный павильон. В тот тихий, безветренный день с большой высоты нам открылась величественная панорама: на севере была видна утопающая в синей дымке долина Тусона, на юге — на десятки километров раскинулись горные цепи с остроконечными пиками, уходящим далеко на территорию Мексики, а сверху над нами нависал темно-синий купол совершенно прозрачного неба. От этого зрелища просто невозможно было оторваться. Можно было только представить себе, как выглядит здесь ночное небо!

Тем временем, экскурсовод приглашает нас в павильон. Как оказалось, знаменитый многозеркальный телескоп, работавший здесь с 1979 года, в настоящее время находится в стадии реконструкции и замене 6-элементной системы круглых 1,8-метровых зеркал на монолитное 6.5-метровое, уже изготовленное в лаборатории Дина Кетелсена. Мы увидели как бригаде специалистов производила монтаж сложнейшей системы разгрузки главного зеркала, тыльная часть оправы которого была буквально опутана тысячами проводов, датчиков, управляющих устройств.

ММТ — достаточно компактный телескоп на альт-азимутальной монтировке, и он не производит как, скажем, наш БТА, впечатление гиганта, несмотря на внушительный размер зеркала. Кроме того, и сам павильон оказался на таким огромным, как башня БТА — высотой всего 17 метров. Необычное в его конструкции также и то, что у него нет отдельно неподвижной башни и подвижного купола. Весь павильон вращается как единое целое синхронно с телескопом.

Вечером, по возвращении в Тусон мы посетили местный планетарий, расположенный на территории университетского комплекса, и находящийся при планетарии музей физики. Это — своеобразный музей науки, где представлена также коллекция метеоритов и других разнообразных астрономических экспонатов. После этого мы зашли в обсерваторию при планетарии, в которой установлен 450-миллиметровый телескоп Кассегрена. Однако из-за ограниченности нашего времени мы успели понаблюдать лишь Юпитер с тенью от его спутника.

Вечером едем домой к Дину. Со своей женой Вики он устраивает праздничный ужин, во дворе готовится барбекью — приготовленное над углями мясо. К нашей компании всей семьей присоединяются соседи. Нам было приятно узнать, что соседка Кетелсенов — Шерал неплохо говорит по-русски, который она учила в Советском Союзе.

Следующий день был посвящен культурной программе — экскурсиям по городу, прогулке по университетскому городку, а также знакомству с музеем древнейшей истории Аризоны и музею индейской культуры. На этот раз нашим сопровождающим был действующий президент Астрономической Ассоциации Тусона Джон Кэлас. Ему также пришлось брать отгул на работе, чтобы повозить нас в своей машине по городу, за что мы ему также очень благодарны.

Вечером же нас ждало самое ответственное мероприятие, к которому мы еще дома довольно основательно готовились — презентация нашего Клуба на расширенном собрании Астрономической Ассоциации Тусона. Собрание проходило в актовом зале Аризонского университета и, будучи заранее анонсированным специальным бюллетенем Ассоциации с сенсационным заголовком "Русские идут!", собрало несколько сот человек даже из соседних городов. Так что атмосфера в зале была волнующей и возлагала на нас особую ответственность — ведь мы были первые любители-астрономы из России, которые должны были впервые представить в Америке отечественную систему любительских астрономических клубов. Положение осложнялось тем, что мы должны были выступить на английском языке без помощи переводчиков.

В своем часовом докладе я рассказал об истории любительской астрономии в России, особенностях отечественной системы астрономических клубов и ее достижениях, о технической базе клубов, астрономических журналах, которыми мы пользуемся, и многом другом. Затем я рассказал о 18-летней истории нашего клуба и его деятельности, о наших экспедициях, оборудовании, об отечественных астрономических обсерваториях, на которых мы побывали, показал множество слайдов. Американцы, слушая выступление, с самого начала продемонстрировали удивительную эмоциональность и чувство юмора — в такой атмосфере это быстро придало мне особую раскованность и непринужденность. Американцев многое удивило, в частности, то, что их астрономические журналы Sky and Telescope и Astronomy не только известны, но и очень популярны в России. Они с сочувствием отнеслись к тому, что мы живем на далекой, северной 56-й широте и задавали вопрос: а что же мы можем с нее видеть? Но больше всего их поразили особенности сибирского климата, особенно после того, как они узнали, что за неделю да нашего отъезда в конце сентября у нас уже выпал снег — это настоящая экзотика для знойной Аризоны.

Вторым было выступление нашего 12-летнего кружковца — Андрея Бакина. Ему предстояло, уложившись всего в 25 минут, рассказать на английском свой доклад, русский вариант которого он ранее представлял на одной из ежегодных краевых конференций по астрономии и занял с ним среди старшеклассников первое место. В докладе излагалась оригинальная гипотеза о причинах аномальной ориентации оси вращения Урана. Тщательная подготовка и многократные тренировки дали о себе знать. Выступление прошло успешно и было вознаграждено продолжительными аплодисментами. После презентации ко мне подходило множество людей и поздравляли с успешной презентацией и даже хорошим английским. В общем, наш успех был безо всякого преувеличения ошеломляющим! Теперь мы уже окончательно зарекомендовали себя истинными астрономами-любителями и здесь нас начали принимать за своих.

На следующий день рано утром в машине Дина Кетелсена мы отправились во Флэгстафф — город знаменитого Персиваля Ловелла и его обсерватории. Отсюда же нам предстояло отправиться к Аризонскому метеоритному кратеру. В этом путешествии к нам присоединилась Лори Ларсен — музыкант, автор книг для детей и одновременно — астроном-любитель.

В направлении на север, начиная от Финикса, по словам Дина, начинается самая тяжелая и изнуряющая часть пути. Дело в том, что скоростная многополосная автомагистраль на протяжении нескольких десятков миль не имеет ни поворотов, ни малейших неровностей, поэтому при передвижении по ней с любой скоростью исчезает ощущение движения. В сочетании с однообразным придорожным пейзажем это делает поездку чрезвычайно утомительной. Проблема, согласитесь, типично американская.

Но уже через несколько часов пути на север Аризоны дорога пошла в горы и окружающий пейзаж начал меняться — карликовые деревья, которые мы встречали в вызженной солнцем долине постепенно становились все выше и выше. Флэгстафф находится на возвышающемся над долиной плоскогорье на высоте 1500 метров. Выйдя из машины, я сразу же это почувствовал — было довольно прохладно и ветрено. Над городом почти непрерывно висели облака, которые исчезали сразу же, как только их сдувало с горного массива и они приближались к долине. Горы здесь служат своеобразным генератором облачности. Остается только удивляться тому, как же на обсерватории, расположенной на западной окраине Флэгстаффа, со столь сомнительным астроклиматом были совершены ряд важных открытий, включая открытие Плутона.

По прибытии в город бронируем места в "Мотеле-6" (это североамериканская система очень недорогих, но удобных мотелей) и после ланча в одном из местных МакДональдсов сразу же отправляемся к метеоритному кратеру. Отсюда до него — около часа езды. Отъехав от города и спустившись в долину, мы вновь оказались под безоблачным небом и жарким солнцем. Дорога шла по равнине, и через час я слышу от Дина: "Вот он, кратер". Но я, кроме каких-то пологих холмов на горизонте, ничего не вижу. И только приблизившись на близкое расстояние я узнал кратер по зданию музейного комплекса, расположенного на северном вале кратера, как это отмечено на фотографиях. Однако, находясь в стороне от него, ничего похожего на кратер в облике этих холмов не обнаруживается. К моему удивлению, кратер полностью был обнесен сплошным забором из колючей проволоки, а увидеть его можно было лишь, купив входной билет. Правда, и есть за что: комфортабельный лифт поднимает вас почти на уровень вершины вала — нет необходимости подниматься туда пешком. Открывается дверь лифта, и вы входите на специально оборудованные наблюдательные площадки — их здесь три, но самая верхняя и, пожалуй, самая интересная в день нашего прибытия была закрыта из-за сильнейшего ветра, порывы которого иногда достигали опасной силы.

И вот то, к чему вы с таким нетерпением стремились — перед нашими глазами предстает чаша кратера — Каньон Дьявола, как называли его местные индейцы. Первое впечатление: кратер больше напоминает какой-то горнорудный карьер, что поначалу несколько разочаровывает. Впечатление лунного кратера он на самом деле производит только с самолета. Впрочем и классические лунные кратеры с близкого расстояния, судя по фотографиям, тоже не обнаруживают строгих форм. И лишь спустя какое-то время начинаешь осознавать насколько велика была энергия того космического тела, которое 50 тысяч лет назад, столкнувшись с Землей, в одно мгновенье выбросила и разметала столь огромное количество скального грунта. И только в этот момент приходит осознание колоссальной силы космоса и незащищенности нашего мира.

Диаметр кратера 1200 метров, глубина — 185 метров. Глядя на него, испытываешь сильнейшее желание спуститься вниз и оказаться на дне этой гигантской чаши, о чем я мечтал еще дома. Но, к моему разочарованию, спускаться вниз категорически запрещено — решено сохранить для истории в нетронутом виде находящееся в центре кратера бурильное оборудование, с помощью которого инженер Барринджер в начале века вел поиск основного тела метеорита, а прилегающие — области для дальнейших исследований. Ведь посетителей сюда прибывает огромное количество со всего мира. Кстати, преобладают американцы, что и естественно, и японцы — люди с достатком. Делаем массу фотографий, проводим видеосъемку, собираем коллекцию камней на память и через час направляемся в музей. Здесь также есть на что посмотреть — от самых разнообразных образцов Аризонского метеорита, собранных в разные времена, первых буров для поиска метеорита на глубине, до американских космических скафандров и многого другого.

В пять часов музей закрывается, и мы, после посещения сувенирного магазина, отправляемся в обратный путь. На горизонте появилась облачная пелена — там, под ней — Флэгстафф. Нужно спешить — вечером мы должны успеть на вечерний сеанс наблюдений в Ловелловской обсерватории, и если повезет, посмотрим в знаменитый 600-мм рефрактор. Но по мере приближения к городу мы начинаем сомневаться в возможности наблюдений при такой облачности. Неожиданно к 19-ти часам появился сильный ветер и в облаках стали возникать большие промоины. Казалось бы у нас появилась реальная надежда, но не тут-то было: наблюдения в большой рефрактор были отменены как раз из-за слишком сильного ветра, который при такой силе приводит к раскачке трубы. Хотя в павильоне нам все-таки удалось увидеть этот легендарный инструмент, поставивший в свое время точку в многолетних спорах о природе марсианских каналов. Взамен посетителям были предложены наблюдения в компактный 400-мм Кассегрен. Мы смогли увидеть лишь Юпитер — из-за большого количества посетителей программа наблюдений была ограниченной. К сожалению, в тот вечер была довольно сильная турбуленция и чего-то необычного на Юпитере увидеть на удалось.

В музее обсерватории представлена превосходная коллекция астрономических экспонатов — от телескопов и различного астрономического оборудования до метеоритов и прекрасных астрофотографий, в том числе фотографий Дина. Для посетителей была организована лекция и даже небольшой спектакль, подготовленный силами детей.

Это был уже далеко не первый музей, который мы посещали, и в связи с этим хочется отметить, что любой, даже самый небольшой из них имеет в своей экспозиции коллекцию метеоритов. Это совершенно противоположно подходу к этой проблеме у нас, когда все собранные в стране метеориты должны были свозиться в один, столичный, вечно закрытый Минералогический музей, что делало их совершенно недоступными для рядовых посетителей, тем более иногородних. Наш визит на обсерваторию Ловелла закончился ночной прогулкой по ее территории, где мы осмотрели все павильоны и побывали около склепа основателя обсерватории, расположенного здесь же, на территории обсерватории.

На следующее утро нам предстоял двухчасовой путь из Флэгстаффа в другое замечательное место — знаменитый Великий Каньон — долину реки Колорадо. Хотя это место и не является привлекательным с чисто астрономической точки зрения, не упустить возможность увидеть одно из чудес природы, находясь столь близко от него, было бы непростительным, тем более, что Дин Кетелсен сам любезно предложил организацию этого тура. Также как и другие посетители, за милю до места назначения мы должны были заплатить за право въезда на территорию национального парка на пропускном пункте.

И вот мы у цели. Даже находясь от Каньона на расстоянии несколько десятков метров, никаких признаков его близкого присутствия в этой равнинной местности не обнаруживается. О том, что здесь находится что-то из ряда вон выходящее замечаешь лишь по огромному скоплению автомобилей и разноцветных туристических автобусов. Со стороны Каньон скрывает себя от посторонних глаз, пожалуй, даже сильней, чем Аризонский метеоритный кратер. И лишь сделав несколько шагов в сторону, куда устремляются все новые и новые группы прибывающих туристов и слышна разноязыкая речь, оказываешься перед внезапно открывшейся перед тобой бездной — грандиозным провалом в земле, уходящим почти отвесно вниз на милю и изрезанным сложнейшим геологическим рельефом. Первое впечатление от увиденного можно сравнить наверное лишь с тем, которое возникает, если заглянуть в открытую дверь высоко летящего самолета. Одним словом — дух захватывает! Глядя на это не верится, что все это сотворила протекающая по дну Каньона река Колорадо, которая с расстояния в несколько миль кажется тонким ручейком. Однако в огромный, 120-миллиметровый бинокль, который взял с собой Дин удается рассмотреть ее кипучий характер, да и безобидным ручейком она на самом деле не является, питая одну их крупнейших на юго-западе США гидроэлектростанций. Посмотреть в бинокль Дина подходило множество людей, и за какие-нибудь полчаса мы насчитали представителей не менее, чем десяти стран мира. От этого общения быстро начинаешь себя чувствовать частью единой планетарной нации.

Мы провели на берегах Каньона несколько часов, переезжая с места на место, и каждый раз Каньон светился новыми красками, каждый раз приобретал все более и более причудливые очертания. В отличие от метеоритного кратера, в Каньон можно спуститься и под руководством инструкторов совершить пеший поход или сплав по реке на всю его 250-мильную протяженность. Но нам тем временем предстоял многочасовой обратный путь в Тусон и после осмотра музея, где его работники подарили нам памятные сувениры, мы покинули этот незабываемый уголок. По пути, в нескольких десятках милях останавливаемся в музее индейского быта, где можно познакомиться со всем многообразием традиционных изделий нынешних индейских умельцев и спецификой их образа жизни, подчеркивающим стремлением сохранить национальную самобытность и некоторую отчужденность от современной цивилизации.

Было уже под вечер. Вместе с нами по дороге почти сплошным потоком мчалось огромное количество машин с возвращавшимися с уик-энда американцами. По дороге в лесу вдоль реки, протекавшей вдоль малого Каньона постоянно встречались многочисленные кэмпинги, предлагавшие желающим весь комплекс туристических услуг. Останавливаемся в одном из уютных местечек с почти с марсианским пейзажем. Такой вид придают ему красно-рыжего цвета горы в форме огромных каменных столбов. По словам Лори Ларсен — это ее самое любимое место на Земле. Взобравшись на ближайший холм, мы решаемся понаблюдать здесь закат солнца — наш последний закат в горах Аризоны. Вскоре из остановившихся на дороге машин, увидев нас, сюда поднимаются несколько семейных пар с детьми. Услышав русскую речь, начинают интересоваться откуда мы и буквально хватаются за голову, узнав, что мы из Сибири. Кто-то из них тут же начинает вспоминать о русских корнях своих родителей, я же в свою очередь заставляю их вспомнить хотя бы несколько русских слов. Как удивительно быстро налаживаются нормальные человеческое взаимоотношения!

На следующий день Дин организовал нам очень познавательную поездку в музей пустыни, где мы увидели наиболее полную коллекцию представителей всех видов флоры и фауны Аризоны. На обратном пути Дин завез нас в расположенный на окраине города, недалеко от дороги магазин астрономических товаров, не предупредив, однако, какой сюрприз он нам подготовил. Как только я вошел в магазин, он представил мне продавца: Том Бопп. Я поначалу даже не понял в силу специфики американского произношения фамилий, что передо мной стоит тот самый Томас Бопп — знаменитый первооткрыватель кометы Хэйла-Боппа. Да и скромность его поведения не выдавала в нем черты знаменитости. Но все же приятно было получить из его рук фотографии кометы с памятной именной надписью, сделанной золотыми буквами. Том вместе со своим компаньоном по бизнесу являются совладельцами сети магазинов, в которых представлена очень обширная коллекция телескопов, главным образом, известной фирмы Celestron. Время от времени телескопы выставляются на наблюдательную площадку возле магазина и каждый желающий может, остановив свою машину, подойти и в вечернее время понаблюдать в них. Количество желающих купить себе телескоп после демонстрации его в действии резко прибавляется.

Ну а вечером в уютном китайском ресторане, владелец которого также является астрономом-любителем, состоялся прощальный ужин, устроенный в честь нашей группы Астрономической Ассоциацией. Стоит добавить, что почти все дни нашего пребывания в Тусоне мы жили в огромном доме добрейшего человека — Джона Полачека. По профессии он врач, ежедневно проводящий в своей клинике по 12-14 часов. Но он также является любителем астрономии с многолетним стажем — для него это одна из форм отдыха. Дом Полачеков расположен в тихом районе на окраине Тусона и он, несмотря на роскошь внутреннего убранства, никогда не замыкается на замок даже в отсутствие хозяев. Двор дома — идеальное место для астрономических наблюдений. Ну а новогоднюю ночь семья встречает в бассейне с искусственным подогревом под звездами висящего над головой Ориона. Рано утром мы отправляемся в аэропорт Финикса, расположенного в часе езды от Тусона. Отсюда нам предстоит перелет в Калифорнию — город Сан Франциско. Мы с грустью расставались с гостеприимной Аризоной и с нашими новыми друзьями.

Благодаря Эду Веге и его договоренностям, в Сан Франциско нас уже ждали представители местного астрономического общества "Любители Астрономии Сан Франциско". Только с их помощью мы смогли бы попасть на главный астрономический объект в северной Калифорнии — легендарную Ликскую обсерваторию.

Калифорния.

Через полтора часа полета рейсом авиакампании "Саут-Уэст" мы прибываем в Сан Франциско. Здесь, на севере штата, намного прохладней по сравнению с Аризоной. В аэропорту с плакатом в руках нас уже встречают местные астрономы-любители — Эдвина и Билл Черрингтон — супружеская пара — оба уже на пенсии. Слава богу, что в их новеньком восьмиместном вэне достаточно места для нас и для наших вещей. Первым делом поселяемся в гостиницу Travelach в самом центре города. Но вскоре убеждаемся, что и в Америке могут быть ужасные гостиницы, скорей напоминающие плохое студенческое общежитие даже по меркам непритязательных русских. Так что на следующее утро пришлось переселяться в несколько более дорогую, но более пригодную для отдыха. В тот день Эдвина и Билл организовали нам экскурсию по городу и показали основные достопримечательности Сан Франциско — мост "Золотые ворота", Сан Францисский залив с островом, на котором расположена тюрьма "Алькатрас", ставшая настолько знаменитой благодаря заточенному здесь когда-то мафиози Аль Капоне, что вскоре была превращена в музей. Мы побывали в Стенфордском университете, на побережье Тихого океана, обрушивавшего на песчаные пляжи свои мощные волны, проехались по необыкновенно крутым улицам Сан Франциско, в том числе и на историческом кабельном трамвайчике, посетили городские парки — гордость и любимое место отдыха горожан и, наконец, поднялись на самую высокую вершину города, с которой открывается потрясающая панорама Сан Франциско.

На обратном пути Эдвина привезла нас к дому знаменитого Джона Добсона, в надежде с ним встретиться. Но это оказалось делом не простым. В свои 83 года он находится в постоянных разъездах по стране с лекциями по популярной астрономии и телескопостроению.

В один из дней нас возил по городу Эллан Стерн — нынешний президент астрономического Общества "Любители Астрономии Сан Франциско". Все это время Эллана не покидало чувство невероятного от того, что он имеет возможность видеть и разговаривать с русским, как со своими старыми друзьями. Он не уставал нам повторять, что прошло каких-нибудь 10 лет, а как все в мире кардинально поменялось — от жесткой конфронтации наши страны перешли к нормальным человеческим отношениям.

С Элланом мы побывали в "Эксплораториуме" — музее науки, экспонаты которого представляют собой разнообразные устройства для демонстрации в наиболее наглядной и запечатлевающейся форме действия физических законов и необычных природных явлений. В общем — это настоящий музей чудес физики. Мы также посетили шоу в местном Моррисон планетарии, побывали в музее Академии наук с его разнообразными необъятными экспозициями. Кстати, в планетарии мы встретили тех людей, которые наблюдали солнечное затмение в 1997 году в Читинской области в том же самом месте, где и мы.

Наконец, наступил день, когда мы должны были отправиться на Ликскую обсерваторию. До нее от города два с половиной часа езды. Дорога к горе Хамилтон проходит через Сан Хосе, а далее длинным серпантином поднимается к вершине. Ликская обсерватория — одна из старейших в США, основанная еще в 1887 году. Дорога до нее не является столь трудной, как до некоторых современных высокогорных обсерваторий. И вот, мы приближаемся в вершине. В главном историческом здании обсерватории центральная галерея занята музеем и актовым залом, а по обе стороны расположены две башни. Одна из них, самая большая, и есть павильон 36-дюймового рефрактора. Вместе с экскурсоводом входим в сам павильон. Впервые наш взгляд падает на этот легендарный телескоп, возвышающийся на несколько десятков метров. Кажется, что здесь, как в старинном замке, все дышит вековой историей: и стены и пол, и труба с характерными для исторических инструментов заклепочными соединениями, и постоянно освещаемый тусклым светом ламп бронзовый бюст Джеймса Лика, установленный в верхней части огромной колонны телескопа. Кажется, что находясь среди этих вещей, сам попадаешь в далекое прошлое.

После краткой лекции об истории обсерватории экскурсовод приглашает одного из работающих с телескопом астрономов открыть специально для нас, в порядке исключения, створки купола, для того, чтобы мы смогли при ярком свете получить качественные фотоснимки. Только благодаря этому они действительно получились отменными. Из разговора с астрономом узнаем о том, что телескоп в настоящее время используется лишь для целей обучения при работе со студентами. По его словам, визуальные наблюдения в этот телескоп доставляют истинное удовольствие. В 1981 году, внешняя, кроновая линза объектива была переполирована для устранения помутнений, вызванных длительным воздействием окружающей среды. Заодно были устранены и остаточные аберрации. Механика же телескопа работает безупречно уже более 100 лет и в ремонте не нуждается. Нас удивило то, что урна с прахом Дж. Лика установлена здесь же в основании колонны, а не замурована в фундаменте башни снаружи, как это описано в некоторых книгах.

Солнце уже зашло, по южному быстро темнело, и нам нужно было возвращаться. Проезжаем мимо башни с трехметровым рефлектором, в открытые створки которой видна верхняя часть его трубы. Шла подготовка к ночным наблюдениям. Но времени на остановку и осмотр этого инструмента уже нет. К этому моменту с вершины обсерватории уже появилось море огней ночного Сан Хосе.

Быстро пролетели четыре дня, проведенные в Сан-Франциско. Следующим городом на нашем пути был Лос-Анджелес — мы возвращаемся в этот город в южной Калифорнии, с которого и начинался наш путь по Америке. Несмотря на 10-ти часовой путь, решили добираться до туда автобусом транспортной компании "Грэйхаунд", охватывающей своим сервисом всю страну. Это и дешевле и познавательней — посмотреть и на природу, и на города, увидеть чем живут люди в глубинке. По хорошей дороге путь оказался совсем не утомительным, и вот мы приближаемся к северным границам 8-миллионного Лос-Анджелеса.

В Лос-Анджелесе нас должен встретить Билл Скотт из общества "Любители Астрономии Лос-Анджелеса". На сей раз уже Эдвина Черрингтон попросила его позаботиться о нас, и постараться решить все наши проблемы — так сказать, передала нас из рук в руки. А главная из этих проблем — транспортная. Но первым делом Билл предоставил нам большую квартиру за очень скромную плату в религиозном обществе Веданта. Мы проживали в районе Голливуд, откуда до бульвара с каменными звездами на тротуарах, окаймляющими имена американских кинознаменитостей, было 10 минут ходьбы.

Тем временем Билл начал искать людей, которые смогли бы помочь нам с посещением обсерваторий. И главные из них — Маунт Паломар и Маунт Вилсон. Моя первая попытка обзвонить всех членов местных астрономических обществ и узнать кто может помочь с транспортом завершилась неудачно. Все узнавали о нашем визите с огромным интересом, но помочь ничем не могли. Это еще одно подтверждение занятости американцев, к тому же, чем больше город, тем трудней в нем устроиться в жизни, тем более занятыми оказываются в нем люди. И только Боб Алборзиан — соглашается организовать для нас тур на Гриффитскую обсерваторию. Она находится в черте города на территории большого Гриффитского парка, названного по имени его основателя. Здесь одно из мест отдыха горожан. Обсерватория представляет собой здание, снабженное двумя башнями. В одной из которых установлен 300-миллиметровый Цейссовский рефрактор, в другой — солнечный телескоп, снабженный H-альфа фильтром. В центральной части здания находится планетарий и музей с прекрасной подборкой астрономических фотографий и экспонатов. После лекции в планетарии поднимаемся на крышу здания к павильону с телескопом-рефрактором, где уже начались наблюдения, а очередь желающих взглянуть на Юпитер и Сатурн была не меньше, чем на полчаса. Небо было далеко не идеальным — то и дело набегала плотная дымка и, когда подошла моя очередь, то ничего нового, особенно в условиях городской засветки я увидеть просто не ожидал. Но вид Сатурна меня просто поразил — при 300-кратном увеличении изображение было настолько спокойным, что в кольце и на диске без труда наблюдалось большое количество мелких деталей, а щель Кассини была отчетливо видна вдоль всего кольца, что придавало Сатурну исключительно ажурный вид. Это было лучшее изображение Сатурна, которое я когда-либо видел.

Нам очень повезло, что мы встретили в Лос-Анджелесе именно Билла Скотта, так как он все-таки нашел человека, который согласился организовать нам тур на обсерваторию Маунт Вилсон. Это был Гилберт Кларк — директор программы "Телескопы в образовании", координируемой обсерваторией Маунт Вилсон и Лабораторией Реактивного Движения. Этот был тот самый Гилберт Кларк, о котором уже писал "Звездочет" в январском выпуске за 1997 год. Именно он во время своего визита в Москву вручил в качестве подарка астрономическому кружку Дворца творчества Москвы современную ПЗС-камеру. Мы встретились с ним у дома Билла Скотта и сразу же отправились на обсерваторию. Путь к ней лежал через город Пасадина, расположенный в 45-ти минутах езды от Лос-Анджелеса. Из Пасадины по прямой до обсерватории всего лишь восемнадцать километров, а по горным серпантинам — около 50-ти. По дороге Гил рассказал нам, что у него остались самые приятные впечатления от своего визита в Россию, о высочайшей квалификации наших инженеров, занимающихся космической техникой, с которыми он общался и которые совершенно несправедливо влекут в нашей стране столь жалкое существование. Гил в очень деликатной и заинтересованной форме высказывал совершенно очевидные советы о том, что же надо делать нашему правительству, чтобы выйти из кризиса и чтобы не погубить нашу космическую отрасль, достижения которой у американцев вызывают восхищение. Для меня было неожиданностью узнать, что Гил, помимо своей работы астронома, преподавателя и менеджера при своей чрезвычайной служебной загруженности имеет еще одно очень серьезное увлечение в жизни — оперное пение в любительском театре.

Обсерватория Маунт Вилсон, также как и Ликская, является одной из старейших в США, будучи основанной еще в начале века. Вершина высотой около 1800 метров, привлекшая к себе внимание будущего основателя обсерватории Джорджа Хэйла — в то время директора Йерксской обсерватории, в дальнейшем была исследована на качество изображения и сразу же были обнаружены ее уникальные особенности. И вот с 1904 года по крутым скалистым склонам горы началась прокладка дороги и строительство самой обсерватории.

Из-за большой крутизны склонов дорога здесь буквально запутана в сложнейший серпантин, который в конце концов выводит нас к вершине. Первым делом направляемся к историческому павильону 2,5-метрового телескопа — тому самому, в который в 1924 году Хабблом была впервые разрешена на звезды Туманность Андромеды. Несмотря на почтенный возраст, поражает внешняя отделка павильона и качество его сборки. Входим в павильон и направляемся на смотровую площадку для посетителей. Отсюда весь телескоп на его английской монтировке — как на ладони. Рядом с телескопом стоит большой резервуар с ртутью, служащей для заполнения опорных подшипников, на которых лежит вся эта многотонная конструкция. Оптика телескопа, сделанная знаменитым американским оптиком Джорджем Ричи, по сей день удовлетворяет самым взыскательным требованиям. Правда, эпоха современных новаций не обошла стороной и этот инструмент — сейчас он снабжен адаптивной оптической системой, позволяющей в значительной степени компенсировать искажения, вносимые атмосферной турбулентностью.

Только здесь мы узнали от Гила Кларка об основной особенности этой обсерватории — она является лучшей американской обсерваторией по качеству изображения, что обеспечивается соседством с холодным Тихим океаном, способствующим стабилизации атмосферы и снижению турбуленции. И это наглядно подтверждали уникальные по разрешению астрофотографии, представленные на стендах музея, лучше которых я не видел нигде. Кстати, недавно я получил сообщение от Эллана Стерна, который был на Маунт Вилсон уже после нас — в ноябре 1998 года, где для группы посетителей были организованы визуальные наблюдения в 1,5-метровый телескоп. В очень эмоциональной манере он описывает то, что было видно на Сатурне, при этом даже спутники планеты благодаря низкой турбуленции были видны как четкие диски. Несмотря на значительно возросшую с начала века юго-западную засветку от близлежащих городов обсерватория продолжает успешно работать и в наши дни.

На обсерватории мы посетили также вертикальный солнечный телескоп-магнитограф с его 50-метровой каркасной башней и познакомились с работой этого инструмента. Остановились возле плиты-фундамента, на котором в начале века А. Майкельсоном была смонтирована установка для определения скорости света, описанная во всех учебниках по физике.

Затем Гил пригласил нас в свой павильон, где установлен автоматизированный 600-миллиметровый Кассегрен. Это именно тот телескоп, которым каждый желающий, имея доступ в Интернет, может воспользоваться и получить изображения нужных объектов с помощью установленного на телескопе ПЗС-приемника. Через этот инструмент проходит много молодежи — студентов, школьников старших классов и она служит целям обучения. В другом павильоне Гила Кларка установлен автоматизированный 350-миллиметровый Шмидт-Кассегрен, который также может работать по принципу дистанционного управления и выполнять команды из любой точки земного шара.

На следующий день Гил Кларк пообещал нас свозить в Лабораторию реактивного движения (JPL), находящуюся в Пасадине. Это то место, где разрабатываются и собираются все космические аппараты США — здесь главный инженерный центр почти всех национальных космических программ. Посещение этого строго охраняемого учреждения потребовало от нас, как от иностранцев, предварительного предоставления документов. И только после их проверки, группа получила разрешение. JPL — это целый город, многочисленные павильоны которого занимают огромную территорию. В выставочных павильонах расположились многие знаменитые космические аппараты: "Вояджер" с золотым информационным диском, "Викинг". Рядом с ними стоят герои недавних космических репортажей — аппараты "Марс Пасфайндер" с его мини-вездеходом "Соджорнером". Раскинув огромные мачты датчиков стоит аппарат "Галилео". А в одном из павильонов нам показали одно из последних достиженицй JPL — аппарат "Кассини". Хочу отметить, что несмотря на секретность учреждения, нам никто не препятствовал ни фото-, ни видеосъемке и не вводил в этом какие бы то ни было ограничения. Повсюду установлены многочисленные стенды, подробно рассказывающие о достижениях лаборатории при осуществлении каждого отдельного космического проекта.

Тем временем Биллу Скотту пришло хорошее известие из обсерватории Маунт Паломар — они готовы нас принять и организовать для нашей группы экскурсию. На этот раз в свой выходной день Билл решается нас везти туда сам. До обсерватории 2,5 часа пути на юго-восток от Лос-Анджелеса. А дальше дорога уходила все выше в горы — Паломарские горы. Кстати, Гил Кларк родом именно из этих мест. Небо, поначалу затянутое облаками, уже над предгорьем постепенно становилось все более и более безоблачным. Наконец, начался традиционный для дорог, ведущих на вершину горы, серпантин и вскоре мы оказались на большом вершинном плато. Здесь было совершенно безоблачно и удивительно тихо. Повсюду росли гигантские калифорнийские кедры с развесистыми ветвями.

Как и на любой из американских обсерваторий, на Маунт Паломар также множество посетителей, прибывающих сюда главным образом на собственных машинах. Представленные в местном музее экспонаты рассказывают об истории этой обсерватории, начавшейся еще в 1928 году с момента выделения на ее строительство необходимых средств фондом Рокфеллера — это имя здесь произносят с уважением. На стендах музея можно найти все сведения о ее текущей работе и наиболее ярких достижениях. Здесь к нам подходит сотрудник обсерватории по имени Ллойд. С ним мы направляемся к главному павильону со знаменитым 5-метровым телескопом — первому на планете телескопу-гиганту, вступившему в строй в 1949 году. Вдали появился огромный, ослепительно-белый купол, совершенно не напоминающий внешним видом о своем почтенном возрасте. И лишь вблизи реально оцениваешь исполинские размеры этого павильона. Ллойд приглашает нас внутрь. На первом этаже знакомимся с элементами механики опор телескопа. Наконец, поднимаемся по лестнице на второй этаж и попадаем в подкупольное пространство. Вот он — 5-метровый гигант! Телескоп, появившийся в мрачном свете фонарей просто поразил меня своими исполинскими размерами. Столь внушительный вид ему придает огромная рама, своей северной частью опирающаяся на полярную подкову. На ее фоне даже труба телескопа выглядит достаточно компактной. В павильоне довольно прохладно, так как с помощью системы кондиционеров здесь поддерживается средняя ночная температура.

В виде исключения нам разрешили зайти в запретную для посетителей зону для того, чтобы можно было с любой стороны сфотографировать сам телескоп и запечатлеть его на видеопленку. Другие посетители, стоявшие за стеклом в специальной комнате, с удивлением смотрели на нас, задавая, по-видимому, себе вопрос: что же это за важные персоны, которым разрешили находиться внутри?

В это время в павильоне шла подготовка телескопа к работе и несколько бригад инженеров занимались его техническим обслуживанием. Прямо на наших глазах мачта с находившимся в лифте обслуживающим персоналом медленно приближалась к наблюдательной кабине главного фокуса. Кабина закреплена на растяжках в верхней части трубы, и нам удалось запечатлеть этот процесс на видеопленку. Здесь же под куполом находится одна из установок для алюминирования зеркал телескопа. Алюминиевый слой зеркал меняется 1-2 раза в год и он не имеет защитного кварцевого покрытия. Ллойд подвел нас к оправе главного зеркала, на тыльной стороне которой в кассегреновском фокусе установлены спектрографы различного разрешения, работающие в разных диапазонах длин волн. Спектральные исследования на 5-метровом телескопе являются одним из основных направлений.

По словам Ллойда, местный астроклимат весьма благоприятен с точки зрения минимума засветки неба в силу удаленности обсерватории от ближайших населенных пунктов, но он уступает обсерватории Маунт Вилсон по атмосферному разрешению. Поднимаемся на второй ярус и осматриваем телескоп с большей высоты, обходя его вдоль периметра купола. Наконец, Ллойд приглашает нас наружу и мы попадаем на опоясывающий купол кольцевой балкон. Отсюда видны другие павильоны обсерватории — с 1,5-метровым рефлектором и со знаменитой 1.25-метровой камерой Шмидта, с помощью которой около сорока лет назад был получен большой Паломарский атлас неба. Кстати, фотографические работы на этом телескопе по созданию нового, многоцветного атласа неба с использованием далеко шагнувших вперед современных фотоматериалов планируется продолжить.

По словам Ллойда, он впервые встречает на Маунт Паломар русских, и что ему ничего неизвестно даже о программах научного сотрудничества его обсерватории с российскими астрономами. Так что и здесь мы были первопроходцами. Думаю, что и у выпускников наших вузов при соответствующих условиях и должной настойчивости есть шанс поработать на уникальном оборудовании Маунт Паломар, поступив в аспирантуру владельца обсерватории — Калифорнийского технологического института (здесь его называют Калтех).

По нашему возвращению в Лос-Анджелес у Билла Скотта возникла замечательная идея — провести первые в истории совместные российско-американские вечерние наблюдения, или, как говорят американцы, "старпати" (буквально — звездная вечеринка). Сценарий этих традиционных для американской любительской астрономии мероприятий таков: на выбранную заранее астрономическую наблюдательную площадку на своих машинах и со своими телескопами приезжают члены местных астрономических обществ — кто с самодельными Добсонами, кто с фабричными телескопами. Именно здесь можно испытать в работе собственную оптику, сравнить ее с изделиями товарищей, обменяться опытом, последними новостями, ну и, конечно же, поделиться впечатлениями от наблюдений. Одна из наблюдательных площадок местных любителей астрономии находилась в 17 милях от Лос-Анджелеса в северном направлении, в стороне от основных автомагистралей. Когда мы туда приехали, там уже находилось около 6 человек с самодельными 250- и даже 420-миллиметровыми Добсонами, а также 200-миллиметровым Celestron’ом. Позже подъехали еще несколько человек. Наши коллеги встретили нас необыкновенно приветливо и добродушно!

Рассказывали о своих телескопах, делились различным практическим опытом, кто-то даже вспомнил о своих русских корнях. Ну и самое главное — нам удалось испытать и сравнить друг с другом несколько крупных самодельных телескопов. В 17-дюймовый “Ньютон” Юпитер предстал в ярком, красно-оранжевом цвете своих полос, в которых просматривались многочисленные детали. Необыкновенно яркими выглядели объекты Мессье, которые удалось посмотреть в тот вечер. Билл продемонстрировал действие системы быстрого поиска объекта Astro-pointer, которой снабжен его 10-дюймовый самодельный Добсон. Достаточно набрать на фотодиодной шкале этого прибора номер объекта Мессье, предварительно откалибровав систему по любой звезде, как приводимые ременными передачами от обеих осей телескопа пара угломерных датчиков начинает показывать, как далеко вы находитесь от искомого объекта. Задача состоит лишь в том, чтобы, вращая трубу телескопа, на шкале прибора выставить нули по обеим осям — система работает безотказно.

Мы с грустью расставались с этими замечательными людьми — в столь дружественной атмосфере среди коллег находиться было просто приятно, но было уже поздно и нам нужно было возвращаться в город. Время нашего пребывания в Америке незаметно подошло к концу. Последние дни были посвящены культурной программе — мы посетили главный американский Диснейлэнд, расположенный именно здесь, в Лос-Анджелесе, Центр Науки, много гуляли по улицам центра города среди громадных небоскребов. Ну а 20-го октября за 12 часов Боинг-767 перенес нас в уже по-осеннему холодную Москву.

Так закончилась наше путешествие по Америке, доставившее нам, как любителям-астрономам, огромное удовольствие, изменившее в нас многие привычные представления, открывшее нам совершенно по-новому живущих здесь людей.

В заключение считаю своим долгом выразить глубокую благодарность тем людям, которые сделали наше пребывание в Америке столь интересным: Эдуардо и Патрисие Вега, Джону Кэласу, Джону и Фэй Полачек, Лори Ларсен, Эдвине и Биллу Черрингтон, Эллану Стерну, Биллу Скотту, Гилберту Кларку, Бобу Алборзиану и многим другим.

Отдельно, особую благодарность выражаю Дину Кетелсену, сыгравшего фундаментальную роль в нашем визите, и без участия которого он был бы просто невозможен.

Об авторе: Карпов Сергей Васильевич (Эл. адрес: karpov@guno.cross.krasnoyarsk.su), руководитель Красноярского астрономического клуба.